Это был настоящий ад. Танки загорались один за другим. Пехота, прятавшаяся за бронёй залегла. Командиры в растерянности и не могут понять источник шквального огня. Кажется, бьёт целая батарея. Огонь прицельный. В немецкой колонне - 59 танков, десятки автоматчиков и мотоциклистов. И вся эта мощь бессильна перед огнём русских. Откуда взялась эта батарея? Разведка докладывала, что путь открыт. Гитлеровцы ещё не знали, что на их пути стоит один единственный солдат, что и один в поле воин, если он русский. Николай Владимирович Сиротинин родился в 1921 году в городе Орёл. До войны работал на заводе «Текмаш» в Орле. 22 июня 1941 года при авианалёте был ранен. Ранение было лёгкое, и через несколько дней его направили на фронт — в район Кричева, в состав 55-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии наводчиком орудия. На берегу речки Добрость, протекающей у села Сокольничи, батарея, где служил Николай Сиротинин, простояла около двух недель. За это время бойцы успели познакомиться с жителями села, а Николай Сиротинин запомнился им тихим вежливым пареньком. "Николай был очень вежливым, всегда помогал пожилым женщинам доставать воду из колодцев и в других тяжёлых работах" - вспоминала жительница села Ольга Вержбицкая. 17 июля 1941 года его стрелковый полк отступал. Старший сержант Сиротинин добровольно вызвался прикрыть отступление. Сиротинин расположился около на холме в густой ржи у колхозной конюшни, что стояла рядом с домом Анны Поклад. С этой позиции хорошо просматривались шоссе, речка, мост. Когда на рассвете показались немецкие танки, Николай подорвал головную машину и ту, что замыкала колонну, образовав пробку на дороге. Тем самым, задача была выполнена, танковая колонна была задержана. Сиротинин мог бы уходить к своим, но он остался - ведь у него было еще около 60 снарядов. По одной из версий, первоначально осталось прикрывать отход дивизии двое человек - Сиротинин и командир его батареи, который стоял у моста и корректировал огонь. Однако затем его ранили, и он ушёл к своим, а Сиротинин остался вести бой один. Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и ее нашел очередной снаряд. Николай стрелял и стрелял, вышибая танк за танком. Немцам приходилось стрелять наугад, так как они не могли определить его месторасположение. За 2.5 часа боя Николай Сиротинин отбил все атаки врага, уничтожив 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров. Когда фашисты всё-таки вышли на позицию Николая Сиротинина, у него осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Николай ответил пальбой по ним из карабина. Обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике: «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» Ольга Вержбицкая вспоминала: "Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину - фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был ее сын и как он погиб». Я побоялась это сделать... Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал." Гитлеровцы еще долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания. Семья Сиротинина узнала о его подвиге только в 1958 году из публикации в "Огоньке". В 1961 году у шоссе возле деревни установили памятник: «Здесь на рассвете 17 июля 1941 г. вступил в единоборство с колонной фашистских танков и в двухчасовом бою отбил все атаки врага старший сержант–артиллерист Николай Владимирович Сиротинин, отдавший свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины».
После войны Сиротинина посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени. А вот к званию Героя Советского Союза так и не представили. Для оформления документов нужна была фотография Коли. Её не оказалась. Вот что по этому поводу вспоминает родная сестра Николая Сиротинина Таисия Шестакова:
- У нас была единственная его карточка с паспорта. Но в эвакуации в Мордовии мама отдала ее увеличить. А мастер ее потерял! Всем нашим соседям принес выполненные заказы, а нам нет. Мы очень горевали. - Вы знали, что Коля один остановил танковую дивизию? И почему он не получил Героя? - Мы узнали в 61-м году, когда кричевские краеведы отыскали могилу Коли. Съездили в Белоруссию всей семьей. Кричевцы хлопотали, чтобы представить Колю к званию Героя Советского Союза. Только напрасно: для оформления документов обязательно была нужна его фотография, хоть какая-то. А у нас же ее нет! Так и не дали Коле Героя. В Белоруссии его подвиг известен. И очень обидно, что в родном Орле о нем мало кто знает. Даже маленького переулка его именем не назвали.
Впрочем, была более веская причина отказа - к званию героя должно представлять непосредственное командование, чего сделано не было.
Именем Николая Сиротинина названы улица в Кричеве, школа–сад и пионерский отряд в Сокольничах. Источник.
Танк КВ, или как его называли немцы "Gespenst" (призрак) - это настоящая металлическая крепость, но даже такая надежная глыба не смогла бы совершить подвиг под Расейняем без холодного расчета и ненависти к захватчикам. О семи сантиметрах стали и одном экипаже, который стал для немцев олицетворением русского характера и несгибаемой воли - в нашем материале. Так получилось, что про уникальный бой под Расейняем мы знаем благодаря непосредственным участникам тех событий, правда, с противоположной стороны. В 1945 году высокопоставленные немецкие офицеры официально оказались в плену у США. Фактически же их использовали как военных советников для будущей возможной войны с СССР. Кое-что американцы знали, о чем-то догадывались, но один из докладов, предположительно генерал-полковника Франца Гальдера, просто шокировал военных США.
23 июня 1941 года недалеко от литовского городка Расейняй советские танки перешли в контрнаступление. По подсчетам командования Красной армии, им должны были противостоять не более двадцати танков группы "Зекендорф", количество артиллерии и пехоты в расчет не бралось совсем. Из состава 2-й танковой дивизии был взят батальон тяжелых танков КВ, которые еще ни разу не встречались немцам на фронте. Задача была проста - атаковать противника во фланг и тем самым заставить его отступить к реке Дубисе. Но на деле все обернулось танковым боем, где против 20 советских танков было около сотни немецких.
На ранних этапах войны у Германии не было танков, способных пробивать 70-миллиметровую броню КВ. Это способны были сделать только противотанковые пушки или некоторые виды артиллерии. Поэтому в первые минуты боя удивлению немецких солдат не было предела. Снаряды их танков Pz-35 не оставляли на броне "сталинского монстра" даже вмятин, а вот ответные выстрелы КВ крушили все на своем пути. Прошло всего несколько мгновений, а все поле было усеяно раздавленными немецкими танками, и батальон КВ уже двигался сквозь вражескую пехоту, его целью была артиллерия. Когда и она большей частью превратилась в металлолом, послышался гром - зенитные орудия немцев стали бить по танкам прямой наводкой. Под градом снарядов, потеряв несколько машин, батальону удалось отступить, оставив после себя полный хаос.
Первое знакомство с "Климентом Ворошиловым" приятным для фашистов не вышло - было уничтожено несколько десятков Pz-35, батарея артиллерии калибра 150 миллиметров, десятки противотанковых пушек, грузовиков, а потери пехоты исчислялись сотнями. Но второе появление КВ заставило уважать эту машину всех немецких командиров.
В нескольких километрах от истерзанной танковой группы "Зекендорф" находились ее коллеги - группа Рауса. Дела здесь шли гораздо лучше, потерь практически не было, город Расейняй был взят, а отдельные стычки с Красной армией тревоги не приносили. Но вот однажды вечером, 23 июня, в пределах видимости дороги на Расейняй появился танк. По всей видимости, это была модификация танка КВ - КВ-2, которая оснащалась 152-миллиметровой танковой гаубицей, но документальных свидетельств этого не сохранилось. Если же это был и вправду он, то остается только представить, какой ужас охватил танкистов легких немецких танков группы Рауса, которые увидели его рано утром.
На первый взгляд танк выглядел брошенным - уж очень неважное место было для засады. Если же там кто и был, то окружить и уничтожить танк в чистом поле было для немцев проще простого. Скорее всего, советский экипаж отстал от своего взвода или сломался, а значит, не представлял опасности. Однако как только на дороге появилась колонна немецких танков и автомобилей, монстр "ожил". Первым же выстрелом он взорвал грузовик с горючим, дальше поочередно уничтожил несколько противотанковых пушек и танков, а потом опять принялся "щелкать" грузовики с провизией. Когда шоссе стало напоминать ад, а в груде металла с трудом узнавались немецкие танки, КВ успокоился. На его корпусе было несколько небольших вмятин и сколов, но пробить его броню никто не смог. Правда, после боя танк не отправился дальше, а продолжал неподвижно стоять прямо на дороге, как будто бы не мог пошевелиться.
Происшествие у Расейняя встревожило немецкий штаб, так как эта стычка говорила о скором наступлении советских войск в районе этого шоссе, а неуязвимый КВ выглядел лишь приманкой. Понимая опасность ситуации, руководство решило немедленно бросить на участок все доступные танковые резервы. Спустя сутки на дороге появились новые колонны серых немецких танков, а вместе с ними были 88-миллиметровые зенитки, для которых броня КВ не была непробиваемой.
Со стороны ситуация казалась абсурдной и дикой: целая армия, а против нее одинокий КВ, который опять выглядел так, будто экипаж его уже покинул. Но вскоре "Климент Ворошилов" опять встретил гостей раскатистым взрывом снарядов. Первой пострадала зенитная 88-миллиметровая пушка, ее практически сдуло попаданием 152-миллиметрового снаряда. Наступление советских танкистов было уверенным: танк, еще один, еще одна пушка… Но теперь немцы поняли, что перед ними не передовой танк русского наступления, а всего лишь одна машина с отчаявшимся, но не сломленным экипажем внутри.
Минуты наших танкистов были сочтены, самоотверженный танк буквально растерзали. Пользуясь численным преимуществом, Pz-35 хладнокровно окружили одинокий КВ, в то время как оставшиеся в строю 88-миллиметровые орудия осыпали танк градом снарядов. После тринадцатого попадания КВ перестал двигаться. Но даже тогда фашисты не осмелились тронуть заговоренный танк. Лишь выждав некоторое время и убедившись, что враг уничтожен, немецкие солдаты рискнули приблизиться к нему. Но когда они подошли на расстояние в несколько метров, башня танка неожиданно стала поворачиваться в их сторону - экипаж был еще жив! Перепуганные солдаты стали разбегаться, кто куда, но несколько брошенных в кабину советского танка гранат довершили судьбу доблестных красноармейцев…
Изумленные немцы нашли в танке тела шести отважных танкистов. Целых двое суток один танк с 6 танкистами сдерживал танковую группу и несколько сотен пехотинцев! Война войной, но воинские подвиги во все времена чтили и союзники и противники, поэтому геройский экипаж был похоронен немцами с воинскими почестями.
В 1965 году танкисты были перезахоронены на воинском кладбище под Расейняем, имена трех солдат до сих пор неизвестны. Личные вещи подсказали имена двух бойцов: Ершов П.Е., Смирнов В.А. и лишь инициалы третьего - Ш.Н.А. В память о тех событиях недалеко от места легендарного боя, у деревни Дайняй, есть воинский мемориал, посвященный безымянным красноармейцам.